Евгений Сартинов - Слишком жаркий Кипр [СИ]
— Да, это нужно, — согласился Зверев. — Дело надо довести до конца.
Ольгу, едва она появилась в особняке, сразу в оборот взяли женщины, они увели ее примерять наряды к русскому вечеру.
— И ты пойдешь на этот бал? — спросил Юрий ее напоследок. Та уже стояла на ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж. Самому ему сейчас хотелось только две вещи: разгадать все загадки этого чертова сообщества друзей, подруг, любовников и убийц, и лечь спать, хотя бы часов на двадцать.
— А как же, пойду! — как всегда в своем вздернутом тоне ответила Ольга. — По крайней мере, там точно будет один мой поклонник — Ахмад Шакир. Он настоящий мужчина, и я по нему как-то даже соскучилась.
Юрий скривился. Этот знойный миллиардер, турецкого происхождения, произвел на Ольгу сильное впечатление еще летом, в Москве. Это был настоящий мужик, высокий, представительный, чуть полноватый, с седыми волосами, все обильней пробивающимися в шевелюре, но зато, как выразилась тогда Ольга: — От него так и веет силой его миллиардов.
Да и сам Шакир не раз намекал, что ему очень нравится эта знойная русская брюнетка.
— Ну, как хочешь, — сказал Астафьев, и свернул в сторону штаба Зверева. Там из всего персонала остался только один волонтер — Мишка Юдин. Правда, не один. Рядом с ним, плечо к плечу, сидела та самая его девушка, Света.
— О, у нас пополнение! — весело сказал Астафьев, швыряя на диван свою ветровку, и подавая руку девушке. — Юрий Астафьев.
Та вскочила, вся как-то вспыхнула, и пролепетала: — Света. Света Звонарева.
Света была точно такой же, как на фотографии: щупленькой, светленькой, только более улыбчивой и непосредственной. А вот он как раз произвел на нее впечатление: высокий красавец в плечевой кобуре с громадным пистолетом. Очаровывать это милое создание было глупо, но кобуру Юрий, почему-то не снял, хотя привычки такой у него никогда раньше не было.
— Свет, это тот самый Юрий Андреевич, про которого я тебе столько рассказывал, — важно пояснил Юдин. — Это он мне помогал тебя освободить!
Юрий улыбнулся одними уголками губ.
— Ну, ты нам помог не меньше, — польстил он Мишке. — Куда мы без тебя. Кстати, почты не было?
— Была, только что.
— Там для меня что-нибудь есть?
— Да. Прислали досье на этого вашего Чижека, — он показал пальцем в сторону журнального столика. — Гагуа только извиняется, в личном деле испортилась фотография, видно, не додержали в закрепителе, фото совсем желтое.
— Где! — Юрий прыгнул на досье, как тигр на беззащитную козочку. Теперь для него больше ничего не существовало. Про милую девушку с горстью веснушек на лице он забыл мгновенно. Юрий бухнулся на диван, и по привычке откинувшись спиной на спинку, а ногу закинув на валик дивана, читал досье, бормоча под нос слова.
— "Мареш Чижек". Это, оказывается, его фамилия, а не кличка. "Работник спецслужб Чехословакии, по образованию химик. Проходил стажировку в СССР в 1982 году, и переобучение в 1985 году. Внедрялся на короткий период в уголовную среду, в Саратовской тюрьме, под легендой лоховатого иностранца. Легко входит в доверие, мастер маскировки. За убийство одного из членов чешской оппозиции на родине заочно приговорен к смертной казни. Специалист по ядам, снайпер высшей категории. Водолаз, показал уникальные данные по задержке дыхания". Слышь, Мишка, вот он как ушел от нас, когда мы его машину в море столкнули. Выходит, открыл спокойно дверцу, и доплыл до островов. А до тех островков там было метров тридцать, не больше.
— Да, я тоже это понял, — согласился Мишка.
Дочитав досье до конца, Юрий все же остался недоволен.
— Плохо, очень плохо.
— Почему? — не понял Мишка.
— Тут нет ни фотографии, ни описания его особых примет. Рост и антропоморфические особенности я его и так знаю. Какой он на самом деле? Какой он был, каким может быть сейчас.
Тут в салон вплыла Ольга. Вплыла, это можно было сказать и в прямом, и в переносном смысле, потому что в ее платье быстро двигаться не было возможности. Это можно было бы назвать чешуей русалки, если бы русалки были черного цвета. Сверху плечи при этом оставались совсем открытыми, декольте поражало своими размерами и содержанием. Внизу эта черная чешуя плотно обтягивала бедра Ольги, а от колен и до щиколоток расклешивалась по подобию пышного рыбьего хвоста. Это смотрелось на Ольге настолько хорошо, что на пару минут Юрий забыл про все свои проблемы с чертовым киллером.
— Ну, как я тебе сейчас, Астафьев? Нравлюсь? — высокомерно спросила Ольга.
— Супер, — пробормотал он, не имея сил оторвать глаз от этого пиршества тела. Даже Мишка за своим компьютером забыл о работе, и сидел, вытаращив глаза на новоявленную русалку. Это как-то неприятно поразило Свету. Первый в ее жизни укол ревности поразил душу девушки.
— Вот в таком виде я поеду на бал, — заявила Ольга. — Этот костюм шили на Юльку, но он выглядит на ней ужасно. А мне как раз.
Юрий не мог отказать себе в удовольствии попробовать испортить жене настроение.
— Тебе это платье не как раз, а чересчур. Оно на тебе либо лопнет, либо ты в нем рано или поздно задохнешься.
— Это ты все из зависти говоришь, — верно поняла его Ольга, — только чтобы мне навредить.
Она еще раз крутанулась в кабинете, и спросила Юрия: — Ну, так ты точно не едешь на бал?
— Нет. Работы много.
— Ладно. Но учти, когда я приеду, я задам тебе все тот же вопрос, и ты мне на него ответишь правду.
Она выплыла из штаба, и Мишка спросил Астафьева: — А что это с Ольгой Леонидовной? Она какая-то странная сегодня.
— Это у ней приступ болезни.
— Ностальгия? — с сочувствием спросил Юдин.
— Да если бы, а то есть такая неизлечимая болезнь, называется — ревность.
Вздохнув, он снова принялся изучать досье Чижека. Он слышал, как прошествовала по коридору вниз к выходу, вся королевская рать бальных дам и кавалеров. На них даже сюда, в штаб, нещадно пахнуло самыми изысканными наборами духов. Мишка и Светлана, выскочившие на крыльцо, полюбоваться этим зрелищем, вернулись в совершенно обалделом состоянии.
— С ума сойти можно! Я думал, такое было только до революции, при царе, — восхитился Мишка.
Наконец высказала свое мнение и Светлана.
— А у Ольги Леонидовны все-таки самое лучшее платье. Нет, и у Нелли Владимировны красивое, и у Елены тоже. Но она просто настоящая русалка.
— Они что, все уехали? — спросил Юрий, не отрывая от бумаг глаз.
— Да, и Олег Андреевич, и Александр Викторович, — сообщил Мишка. Он постучал по клавиатуре, и радостно сообщил: — А вам тут еще письмишко. Снова ваш грузин что-то отгрузил.
Это было досье на Аркадия Харымова. Информация была скудной, и скучной, не сравнить с досье на чеха.
— Родился, учился, женился, развелся, — бормотал Юрий себе под нос. Потом он отложил в сторону эти бумаги, и пододвинул себе кипу другой. Это были дела свиты Олега Батова.
— Так, что у нас тут. Врач. Родился, женился, развелся. Секретарь — референт. А это кто? Водитель. Так он уже погиб, зачем они мне его подсунули?
Постепенно его начал смаривать сон. Тогда он поднялся, сделал несколько энергичных движений, и попросил свою новую знакомую: — Света, радость ты наша солнечная. Ради Бога, найдите мне где-нибудь в этом лабиринте роскоши и разврата кофейку.
— Кофейку? — как эхо повторила Светлана.
— Да, кофейку, и покрепче.
В это самое время бал уже начался. Ресторан "Русская изба" занимал почти весь первый этаж недавно отстроенной шестиэтажной гостиницы «Москва». Тут все было стилизовано под русскую деревню, и якобы деревянные стропила, и сидящие на них чучела курочек и петухов. Были и живые птицы, а в самом углу, в загончике жевали сено две настоящих козочки. Правда, в другом углу роскошная мраморная лестница вела на второй этаж, а для тех, кто из ресторана не мог идти своими ногами, предлагалось доставлять на свой этаж роскошным лифтом с зеркальными стенами. Гости съезжались на бал один краше другого. Была одна, крайне раскрученная в Голливуде звезда женского пола, с огромным бюстом и жуткой прической под немытые волосы. Присутствовали на вечере политики: зампремьера правительства, пара наших депутатов, правда, Жириновский, к огорчению публики, вырваться из Москвы не сумел. Зато были три американских конгрессмена, один из них совсем старенький, и два сенатора, с жизнерадостными улыбками надувных кукол. Но, больше всего было, конечно, бизнесменов. Тут было столько миллиардеров, что их охрана заняла подвесной балкон второго этажа, каждая наблюдая за своим подопечным. Один из владельцев «Де-Бирс» Николас Оппенгеймер, могучий, седой старик с обширными мешками под глазами, с улыбкой наблюдал, как вокруг него кружились в танце десяток одетых в кокошники девиц. Они с песнями и прибаутками подносили всем гостям традиционную чарку водки, и ендову с черной икрой. Выпил и он, подцепил ложкой икру, старательно прожевал.
![Евгений Сартинов - Слишком жаркий Кипр [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
